Эксперт дал высокий прогноз рынку облигаций по итогам 2019 года
Фото: Сергей Мамонтов / РИА Новости
Доходность инвестиций в российские облигации в 2019 году стала рекордной. Об этом рассказал глава BCS Global Markets Роман Лохов в программе «Деньги и биржи» радиостанции «Коммерсант FM». По мнению эксперта, 2018 год был очень трудным и для рынка в целом, и особенно для российского рынка облигаций. Но в 2019 году началось его это стремительное восстановление, появился оптимизм, большая доходность инвестиций в российские облигации и приток средств иностранных инвесторов.
В 2018 году были повышены ставки ФРС в Америке и введены санкции в отношении России. «Повышение ставки ФРС заметно снизило глобальный аппетит к риску, то есть все долговые рынки развивающихся стран испытывали давление из-за повышения ставок ФРС, а также из-за ожидания, что денежно-кредитная политика будет оставаться жесткой. И была распродажа, которой подверглись еврооблигации не только России, но и Турции, Бразилии, ЮАР», — отметил Роман Лохов.
С января 2018 года CDS-спреды развивающихся стран устойчиво росли. Более того, с октября 2018 года значительно выросло давление на облигации США, то есть премия high-yield бондов США в трежерис выросла со среднего уровня на 300 PP до 500 PP. А санкции вообще спровоцировали дополнительное давление, естественно, на все российские активы. «Вспомните сообщение о намерении включить «Русал» в санкционный список в апреле 2018 года — оно обвалило не только акции «Русала», но и бумаги всех российских эмитентов, а также ОФЗ, и объем инвестиций нерезидентов в ОФЗ снизился, в еврооблигации — тоже примерно на 26 процентов. И российские активы оказались под двойным давлением — американских санкций и глобального снижения риск-аппетита», — подчеркнул глава BCS Global Markets.
В 2018 году действовало два больших фактора: повышение ставки ФРС и санкции. «Все ждали и санкций на российский госдолг, все боялись угрозы введения новых жестких санкций — естественно, в такой ситуации год был для рынков капитала довольно тяжелый. Мы значительно снизили аппетит к риску, мы купили страховку от плохой ситуации в России, потому что Россия — наш ключевой рынок, мы зависим и от инвесторов, и от того, что в стране происходит. Поэтому в прошлом 2018 году, даже во второй половине года было очень мало сделок. Снижение аппетита к риску — все сократили лимиты, сидели и ждали, что будет, — считает Роман Лохов. — Конечно, у нас очень консервативный подход, потому что мы должны быть всегда прибыльны, и в таких ситуациях, как в 2018 году, нужно покупать страховку, хеджироваться и сокращать аппетит к риску».
Нормализация процесса наступила уже практически в начале первого квартала 2019 года. «Во-первых, изменилась политика ФРС, и это привело к ралли на развивающихся рынках. Риторика ФРС изменилась к концу 2018-го, а в начале 2019-го смягчение денежно-кредитной политики способствовало резкому спросу на риск. Долговые рынки развивающихся стран стали бенефициарами, доходности по еврооблигациям с начала года упали ниже уровней, которые наблюдались до старта повышения ставок США», — отметил Роман Лохов.
Снятие санкций с «Русала» в январе 2019 года, по мнению главы BCS Global Markets, «безумно увеличило спрос на российские активы. И в начале 2019 года российские активы выглядели одними из самых недооцененных. Вообще, доходность инвестиций в российские облигации в 2019 году стала рекордной, — убежден Роман Лохов. — Например, если бы открыть позиции в конце 2018 года в самом длинном выпуске наших суверенных евробондов, RUS-47, к ноябрю 2019 года — это была бы доходность порядка 35 процентов в долларах».
«Этот год очень хороший, — уверен Роман Лохов.— Первый квартал мы все еще были консервативны, потом мы консервативный риск-сценарий убрали, расширили лимиты. И для нас торговый доход, конечно, вырос. Но основной наш бизнес — клиентский. И факторы, что санкции на госдолг не ввели, напряжение на Украине снизилось, и вообще был приток средств иностранных инвесторов, который российский рынок очень поддержал, естественно, отразились и на нас — принесли нам больше дохода. То есть приток следовал за изменениями геополитического риска России. И это можно было проследить».
