Выборы в Приднестровье. Что там вообще можно выбирать?

Так вот, в ПМР выбирать не из кого. И не нужно. Выбирать надо в Молдове и в Украине. Выбирать такие политические силы, которые смогут сдержать своих бизнесменов от соблазна заработать 300% прибыли на торговле белыми рабами из - повторюсь - захваченных международными криминальными структурами левобережных районов Молдовы. Признаюсь, третья часть статьи о ПМР (первую и вторуючасти можно прочесть по ссылкам) была задумана мной как завершающая. Как разговор о том, какие возможны варианты развития ситуации вокруг ПМР, и какие силы заинтересованы в каждом из них. Но приближается 29 ноября - дата выборов в Приднестровье, и об этих выборах, одновременно и местных и "парламентских", в соцсетях идет много разговоров. Впрочем, разговоры по большей части идут ни о чем. Ни внятных прогнозов, ни внятной оценки ситуации в них нет. И вовсе не потому их нет, что всё так сложно в приднестровском политическом поле. Причина совсем другая - нет поля, как такового. Нет процесса публичной политики, который включает реальную борьбу за голоса граждан, а есть лишь его бюрократическая имитация. Ситуация, таким образом, проста и банальна. Её развитие поддается, конечно, прогнозированию, но вовсе не в рамках предвыборной кампании, а только путем анализа подковерных течений в приднестровских верхах. То есть, точно так же, как это делали советологи, анализируя ситуацию в СССР. Справедливости ради надо сказать, что попытки такого анализа тоже есть. Но даже их авторы не видят всей ситуации целиком, и потому скользят по поверхности, то и дело сбиваясь на обсуждение "мнения избирателей", которое в ПМР ни на что не влияет и никого не интересует, а также сравнительных достоинств и программ той или иной команды, борющейся за власть. И это ещё лучший случай. Большинство же комментаторов высказываются в революционно-обличительном тоне, с призывами, обращенными, правда, непонятно к кому, свергнуть старую власть и призвать новую - лучшую. Больше всего обвинений звучит в адрес приднестровского варианта семейки Дювалье  - новообвенчанной четы Шевчуков-Штанских. Говорят, например, о том, что злодейская парочка уже готова нарисовать результаты голосования, и протолкнуть в Верховный Совет своих людей. И о том, как важно чтобы этого не случилось, и чтобы в ВС ПМР прошла не команда Шевчука, а какая-нибудь другая команда, правильная и хорошая. Любопытно, что некоторое недовольство Шевчуком стали высказывать даже отдельные российские ресурсы. На них его вполне серьезно называют западным агентом, внедренным в высшие эшелоны ПМР для развала Приднестровья и сдачи "форпоста России" в Молдову. Впрочем, версия эта не новая, она уже была в ходу на выборах 2011 года, и её просто достали из нафталина и вновь пустили в ход. Это вызывает комментарии в том духе, что, мол, Москва тоже недовольна Шевчуком, и готовит ему замену. Если бы это говорили только записные политизированные сумасшедшие, это было бы нормально. Для таких комментаторов с появлением соцсетей наступил настоящий Золотой Век, и они буквально расцвели в лучах общественного внимания. Ведь раньше этим беднягам часами приходилось отираться в приемных редакций, подсовывая свои рукописи и уговаривая "огласить правду" с газетных страниц. С учетом качества рукописей, печатали их редко. Хотя и говорят, что бумага всё стерпит, но и бумага не могла вытерпеть того, что они пытались на неё пропихнуть. Зато соцсети, как мы видим, терпят уже решительно всё. Так вот, о важности выборов в Приднестровье говорят не только городские сумасшедшие, но и вполне здравые по внешним признакам люди. Это означает одно: понимание того, что в действительности происходит в Приднестровье, в Молдове утрачено уже полностью. Молдавская публика, далекая от приднестровских проблем, пытается судить о происходящем в ПМР либо по аналогии с выборами в Молдове, либо, исходя из того, что "всё решает Россия". Однако ни то, ни другое неверно. Признаюсь, выборы в ПМР были мне не слишком интересны изначально, отчего я и не писал подробно на эту тему. Но лавинообразный рост заблуждений, получающих всё более широкое хождение в мнениях Молдовы и Украины, вынуждает меня вступить в этот разговор. Тем более, что политический зверинец непризнанной республики, как обитающий в ней, так и живущий за её пределами, я, прожив там довольно долго, знаю хорошо. Россия решает не всё Большинство обозревателей, рассуждающих о приднестровской составляющей во внешней политике России, упускают из виду один очень существенный момент: то, что мы называем российским внешнеполитическим курсом, вообще говоря, не существует вовсе. Ни в каком виде: ни как согласованная деятельность единой команды, ни как доктрина, ни как стратегический план, ни как единый план вообще, пусть даже краткосрочный. "Российский внешнеполитический курс" возникает из небытия исключительно как сумма векторов различных ведомственных интересов. Каждый из таких интересов, в свою очередь, тоже существует не как нечто целое, а как сумма более мелких интересов - и так далее, по меньшей мере, на 4-5 уровней вниз. Этот массив включает личные коррупционные интересы различных влиятельных чиновников, и интересы отдельных ведомств в борьбе за долю государственного финансирования с другими ведомством, причем, каждая такая линия - отдельное слагаемое. Сюда же входят и карьерные интересы начальников разных управлений и отделов ведущих борьбу уже внутри ведомств за свои собственные позиции, и за позиции их подразделений в системе ведомства, за финансирование, престиж и т.п. Такая равнодействующая противоречивых интересов имеет несколько важных черт. Во-первых, она никак не связана с "интересами России" как целого. "Государственные интересы России" существуют отдельно от её практической политики, по большей части - как пропагандистская конструкция, рассчитанная на маргинальные слои населения. Именно эти слои населения наиболее важны для существующей российской власти, обеспечивая ей массовую поддержку снизу. Это не ново - напротив, в российской истории так было всегда. Впрочем, эту уже другая тема. Во-вторых, такая мозаичность почти исключает какие-либо решительные действия. Решительные действия возможны только в очень короткие периоды времени, когда один из игроков, будь то ведомство, или высокопоставленный коррупционер, приобретает решающий перевес в раскладе сил. Тогда, используя открывшееся окно возможностей, такой игрок торопится совершить необратимые действия, чтобы навсегда закрепить достигнутые сильные позиции за собой. "Общегосударственные интересы" его при этом не волнуют, более того - он даже в принципе не мыслит такими категориями.  Все остальные игроки вынуждены следом за ним корректировать свои позиции в возникшей новой реальности. Именно по такому сценарию и развивались события во время грузинской войны 2008 года, в ходе выборов в Южной Осетии в 2011, в Крыму и на Донбассе в 2014 - можно вспомнить и другие случаи такого рода. Но гораздо чаще ни одна из заинтересованных сторон не имеет решающего преимущества. В этом случае каждый из участников строит свои интриги и ведет собственную игру, или вообще не связанную с игрой других участников, или прямо направленную на расстройство их планов. Для неискушенного наблюдателя со стороны это может смотреться как непостижимая комбинация, интрига невероятной сложности и хитрости. Но в действительности перед нами набор хаотичных, не связанных друг с другом, а ещё чаще, просто мешающих друг другу действий. Суммарная их эффективность с точки зрения "интересов России" в лучшем случае - крайне низка, а чаще - просто разрушительна. Но, повторяю, никто из тех, кто обладает реальной властью "общероссийскими интересами" в России не озабочен. В практической политике там вообще нет такого понятия, это чисто пропагандистский термин. В-третьих, по причине такого специфического механизма формирования российского внешнеполитического курса, структуры вне России, заинтересованные в той или иной российской активности на одном из малозначимых направлений, всегда могут поучаствовать в формировании общего вектора российской политики на этом направлении. Да, для крупных игроков такое участие проблематично по целому ряду причин: начиная с того, что реальная роль России в мире незначительна, и крупным игрокам она не очень интересна, и заканчивая тем, что интересы крупных игроков по определению глобальны, и затрагивают интересы слишком многих игроков в России. Как следствие, число сторон, с которыми нужно будет так или иначе договариваться, сильно растет, выходя за пределы разумного. Кроме того, коррупционная деятельность, пусть даже и "во благо", выглядит крайне предосудительной с точки зрения законодательства их собственных стран. Словом, крупные игроки идут этим путем очень редко - что во многом и предопределяет неэффективность западных воздействий на Россию: низкие эффекты при сравнительно крупных затратах. Но зато всякая региональная мелочь, вроде руководства непризнанных государств, вполне может купить себе относительно недорогое лобби в России. Были бы деньги - или, как вариант - возможность извлечь эти деньги из России, вступив в сговор с российскими чиновниками. Что касается величины необходимых средств, то тут всё зависит от точки зрения. Относительно величин бюджетов такого рода анклавов, деньги для покупки сколь-нибудь эффективного лобби нужны большие. С точки зрения масштабов российской коррупции - это, общем-то, мелочь.  Впрочем, и масштаб услуг по российским меркам довольно мелкий. Вооружившись этим знанием, применим его к Приднестровью. Итак, в ходе выборов 2011 года интересы России в регионе не складывались в единый вектор хоть сколь-нибудь значимой величины. МО, ГРУ и ФСБ, имеющие устойчивые интересы в ПМР, выборами не интересовались вовсе, поскольку их устраивал любой из претендентов. Коррумпированные чиновники ГАЗПРОМа, получающие свою долю денег, взымаемых с конечных потребителей и прикрывающие взамен рост безнадежного газового долга, тоже были уверены, что сумеют продиктовать свои условия любому из победителей. Их несколько раздражал зарвавшийся Смирнов, но, в принципе, и его победа не представлялась им большой проблемой. Это же относилось и к чиновникам, "сидевшим" на раздаче гуманитарных российских траншей. Отдельные функционеры из числа последних, вяло поддерживали "Шериф" - как понятного и солидного партнера. Но инициатива контактов исходила скорее от "Шерифа", не была им всерьез проплачена, так что и эта поддержка не имела сколь-нибудь действенного характера. Игорь Смирнов был уверен, что у него всё под контролем, и если даже голосование пойдет как-то не так, то уж посчитают всё точно всё как надо. Как оказалось - он ошибался. Внутри бюрократической прослойки назрело раздражение ненасытной жадностью "дедушки" и его родни. В итоге выборы президента 2011 года оказались уникальны для Приднестровья: они прошли практически честно! По крайней мере, в том, что касалось голосования и подсчёта голосов, особого мухлежа не было. В результате, надоевший всем, включая и собственное окружение, Смирнов, вылетел вон уже в первом туре. А Евгений Шевчук во втором туре, соревнуясь с Анатолием Каминским, получил 74% голосов. И это, повторяю, была честная победа. Так что "граждане ПМР" получили именно того, за кото они действительно проголосовали - и, кого, по большому счёту, они и заслуживают. Что же до России, то "Россия" ничего не решила. Просто по той причине, что никакой "России" как единого целого в пространстве политических решений не существует вовсе. Примерно такую же ситуацию мы наблюдаем и сегодня. Россия в Приднестровье ничего не решает, и не решит. Прежде всего, потому, что политически "России" нет. В российской государственном устройстве - не в том, что прописано в Конституции, а в том, что существует реально, отсутствует механизм выработки общегосударственных целей, как таковой. Что касается ведомственных интересов, то они выглядят примерно так. В ГАЗПРОМе, в связи с падением цен на газ и наступлением тощих времен, стали сворачивать старые коррупционные схемы и готовят газовый транзит в обход Приднестровья. Технически это вполне возможно, реализуемо года за два (запомним этот срок - мы к нему вернемся) и не потребует особых затрат. Не делали этого все четверть века существования ПМР исключительно ради неоплаченного, якобы, отбора газа. Разумеется, "неоплаченный" газ - это миф. Конечные потребители в ПМР за газ платили, пусть и по сниженной цене, а вырученные деньги делили между собой власти ПМР, и чиновники в ГАЗПРОМе. Но вот, ситуация изменилась, и лавочку прикрывают. Впрочем, год-полтора для работы по старой схеме у ПМР ещё есть. ФСБ и СВР, уже давно, предвидя близящийся экономический крах ПМР, в основном вывели оттуда свои структуры, переведя их в соседние страны - включая, кстати, не только Молдову и Украину, но и Румынию. Бесспорно, на каком-то этапе ПМР была им очень нужна как ближняя к оперативному театру, и по этой причине очень удобная тыловая база, но сейчас её роль снижена и будет снижаться дальше. База может быть тихо свернута, а может быть и громко израсходована в какой-то авантюрной операции - впрочем, это тоже отдельная тема, о которой я уже писал. МО сейчас занято Украиной и Сирией. Именно эти направления наиболее прибыльны для его верхушки. Теоретически база в ПМР могла бы быть законсервирована до лучших времен, если бы ситуация в самой ПМР не была близка к краху. Поддерживать же ПМР за свой счет МО не будет - ему это просто не нужно, сохранение базирования на Днестре не стоит таких затрат и усилий. Вариантов, в принципе, вырисовывается тоже два: громкий бабах или тихое сворачивание проекта. По этому поводу МО и МИД сейчас ведут согласования, окончательного решения пока не принято. Бабах наметили было на осень, но он отложился в связи с реализацией сирийского варианта. Появились высокие шансы на то, что будет реализован мирный вывод миротворцев. Однако здесь есть несколько тонких моментов. Во-первых, склады в Колбасной, которые ни МО, ни МИД никак не хотят передавать приднестровским властям, в силу их крайне низкой дееспособности и запредельно высокого уровня авантюризма. Грубо говоря, в обоих министерствах опасаются, что заполучив в свои лапки гранату, плешивая обезьянка из Тирасполя в какой-то момент, с перепугу, выдернет из неё чеку. А военные варианты развития кризиса вне контроля России ни МО, ни МИД совершенно не нужны. Второй момент - как аккуратно вывести миротворцев? Так, чтобы это с одной стороны не выглядело капитуляцией. А с другой - не вызвало бы истерики в ПМР, с посадкой на рельсы каких-нибудь экзальтированных дам, не боящихся застудить себе нежные места, и с воплями о том, что, мол, Россия нас бросает, и завтра придут злобные румыны, и всех нас тут съедят, полив американским кетчупом. Однако серьезные люди уже давно приступили к перегруппировке активов. К примеру, российский бизнес из ПМР за последние год-два ушел. Причем, уходил он очень торопливо, Алишер Усманов определенно что-то знал.  Из крупной российской собственности в ПМР осталась только МолдГРЭС - но это очень особый и отдельный случай. Что в сухом осадке? Группа коррупционеров во главе с Рогозиным, которая пилит российскую гуманитарку? Её Шевчук устраивает, но тратиться на его сохранение у власти она тоже не станет. В целом же, в России сегодня вообще нет интереса к приднестровской тематике. До втягивания Москвы в сирийскую авантюру ещё существовала вероятность подрыва "тираспольской петарды" в тылу Украины - но сегодня отпал и такой вариант "разового" использования ПМР. Проект просто никому из госчиновников не интересен. Он изжил себя как объект ведомственных амбиций. Ни одно из ведомств не будет сегодня всерьез играть ни за смену власти в ПМР, ни за сохранение у власти Евгения Шевчука, ни даже за сохранение ПМР как таковой, а ведомства, непосредственно ответственные за проект: МИД и МО, были бы рады сбыть ПМР с рук, причем, кому угодно, но пока не знают, как это сделать.    Оппозиции не существует Все мало-мальски реальные игры вокруг ПМР идут сегодня исключительно на региональном уровне и на региональные же деньги. К примеру, все публикации, восхваляющие Шевчука и его команду, или какую-либо другую команду в ПМР, пытающуюся сместить команду Шевчука, мелькающие в Украине, Молдове и России - заказные и проплаченные, и даже посредники, осуществляющие такую деятельность, всем, кто давно в этой теме, хорошо и пофамильно известны. В редакциях российских, молдавских и украинских СМИ откровенно смеются над провинциалами, проталкивающими написанные в Тирасполе тексты, которые в Украине и Молдове смотрятся дико. Но деньги, естественно, берут, и публикуют - грех было бы не заработать на лохах из приднестровской дикой глухомани. Некоторый реальный интерес к ПМР в СМИ Украины и Молдовы всё-таки есть, но лишь в ключе "как бы Россия не подложила нам оттуда свинью" и "как, и каким образом весь этот пророссийский сепаратистский цирк, дестабилизирующий весь регион, поскорее закончить". Но неуклюжие и забавные попытки выстроить имидж ПМР за её пределами, предпринимаемые доморощенными тираспольскими имиджмейкерами, не имеют отношения к контролю над ситуацией внутри неё. Внутри ПМР Евгений Шевчук сегодня полностью контролирует все силовые структуры. Этим сказано всё, и этого достаточно. Руководство всех силовиков отобрано лично им, причем, речь идет не только о руководителях структур, но и обо всём начальствующем составе, вплоть до самого нижнего звена.  Таким образом говорить о каких-либо "выборах", что в ВС ПМР, что в местные советы, не приходится. Любая оппозиция в ходе предвыборной кампании и любое недовольство будут жестко подавлены. Всё это достаточно очевидно, однако в этой очевидности есть три очень важных, и не вполне очевидных момента. Во-первых, Шевчук никакой не пророссийский, не антимолдавский и не антиукраинский. Как, впрочем, и не прозападный, не проукраинский и не промолдавский. Шевчук абсолютно прагматичен, и решает единственную задачу: удержать за собой, под своим руководством, бизнес-проект "Приднестровье". И ради удержания этого проекта, он будет сотрудничать с кем угодно и на каких угодно условиях.  И не только "будет" - когда-то там, в будущем, когда припрет. Бизнес в ПМР вообще, и Шевчук в частности и в настоящее время сотрудничают с российскими, украинскими, молдавскими и европейскими структурами. И очень успешно - 74% (цифра "74" явно имеет какое-то мистическое значение для  ПМР) приднестровского экспорта уходят в ЕС с благословения молдавских властей. Сам Шевчук везде вполне рукопожат и принят. Разве что в Киеве избегают принимать его лично, но легко работают с его доверенными лицами. Таким образом, недопуск Шевчука в Украину - это лишь туман, фишечка для телезрителей, прикрывающая тесное сотрудничество с украинским бизнесом. Украинский бизнес в последнее время очень активно заходит в Приднестровье - торговая сеть "Фуршет", сети ресторанов «Мафия» и "Каста". И, вероятно, это лишь начало. И никого - ни в России, ни в Молдове, ни в Украине, ни в Европе не волнуют ни голодающие приднестровские пенсионеры, ни политзаключенные в ПМР. Потому что капитал и бизнес - они вне политики, и, как писал Маркс, при 100 % капиталист попирает все человеческие законы, а при 300 % нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Если шум и брань приносят прибыль, капитал станет способствовать тому и другому. Доказательство: контрабанда и торговля рабами. Последняя фраза с удивительной точностью описывает два столпа, на которых, собственно и построена вся прибыльность проекта "ПМР". Во-вторых, внутри Приднестровья нет никакой политической силы, которую сторонникам демократии в её европейском понимании (а, кстати, где они, эти сторонники, кроме соцсетей, причем, и там они в меньшинстве) стоило бы поддержать в борьбе против Шевчука, пусть даже и безнадежно-проигрышной. Например - как образец позитивной демократической силы, с которой можно было бы вести какие-то дела.  Если и не прямо сейчас, то с прицелом на будущее. Потому что из любой политической личинки в ПМР неизбежно вылупится новый Шевчук. И никаких других личинок там нет - сама среда исключает их появление. И даже радикализация режима Шевчука по сравнению с режимом Смирнова вызвана вовсе не личными качествами одного и другого. Смирнов не больший демократ и не больший диктатор, чем Шевчук. Радикализация режима и резкое усиление репрессий вызвано ухудшением общего экономического фона, и сужением возможностей для ведения личного бизнеса очередного диктатора и его команды. Среди прочего, это ведет и к снижению уровня жизни населения - а значит, и к росту протестных настроений, а значит - и к большей опоре на силовиков. Режим уже не может позволить себе симулировать "демократические выборы", контроль над недовольными голодными гражданами, и над подсчетом голосов требуется уже тотальный. Смирнов упустил этот момент - и проиграл. Шевчук сделал выводы из опыта Смирнова - и мало-помалу установил жесткую диктатуру. Жителей ПМР сажают уже даже за неосторожно сказанную фразу. И некто третий - если Шевчука всё-таки подвинут в сторону, будет вынужден продолжать закручивать гайки, потому что экономическое положение жителей ПМР будет неизбежно ухудшаться. И ухудшаться оно будет вовсе не потому, что проект перестал приносить доход, что денег нет и нечем кормить пенсионеров и бюджетников. Из региона в оффшоры ежемесячно выкачиваются несколько десятков миллионов долларов. Максимум 5% этой суммы с лихвой хватило бы для затыкания всех бюджетных дыр, а 10% - для вполне сносного социального пакета всем жителям региона. Но такие затраты никому не нужны. Вся сладость ведения бизнеса в непризнанном государстве как раз и состоит в том, что не надо заботиться о приличиях. В признанном государстве могут быть международные суды, глубокая озабоченность соседних стран, необходимость соблюдать какие-то там права разных голодранцев и прочие ненужные затраты. В непризнанном государстве ничего подобного нет. Условия для бизнеса тут просто идеальны, работников можно низвести до положения бесправных рабов и подавлять малейшее недовольство силой. Нужен лишь "переходник" - признанное государство, или несколько государств, через которые будут организованы бизнес-контакты с остальным миром. Конечно, на практике всё выглядит сложнее. Нужно соблюдать какой-то минимум приличий, чтобы не подставлять посредников из государств-"переходников" и нужно делиться с посредниками. Совершенные технологии в условиях рабского труда не работают - необходимые кадры просто уезжают. Но всё равно, даже с учетом всего этого, бизнес на непризнанности - это исключительно выгодный бизнес.  И его высокая рентабельность порождена, в числе прочего, также и тем, что никакой политики в обычном понимании этого слова, никакой публичной политики, никакой борьбы за голоса избирателей, на территории таких непризнанных анклавов просто нет. И никакие участники такого бизнеса - как те, кто работает в непризнанном анклаве, так и те, кто находятся за его пределами, совершенно не заинтересованы в том, чтобы публичная политика там появлялась. Иными словами, вся борьба якобы политических команд на приднестровских выборах, это, по сути, публичная часть конкурса претендентов на роль менеджнеров АО "ПМР", в ходе которой они демонстрируют искусство управления бесправными, в принципе, массами. Третье вытекает из второго. Шевчук, а точнее чета Шевчуков, поскольку они изначально работали в паре - всего лишь менеджеры большого бизнес-проекта, находящегося в корпоративной собственности. И борьба на выборах, которую мы сейчас наблюдаем, всё-таки реальна. Но она происходит в иной плоскости: идет соревнование команд эффективных управляющих. Да, как и всякий топ, Шевчук имеет высокий уровень доходов. Но совершенно не факт, что десятки миллионов долларов, выводимых в оффшоры через контролируемые им фирмы-прокладки, вроде пресловутого "Энергокапитала", принадлежат именно ему. Более того, внимательное изучение биографии Шевчука не дает оснований для такого предположения.  Так выборы, или кастинг? Вероятно, всё-таки кастинг. Конкурс управленческих команд. И если мы посмотрим на "выборы" в ПМР с этой точки зрения, то увидим много нового и интересного. Во-первых, кто реальные участники такого конкурса? Это, очевидно, Шевчук и его "команда профессионалов". Усмехаться тут не стоит. Провалы, списываемые на криворукость команды, могут вовсе не быть провалами. К примеру, игра с ценами на газ, поставившая ряд предприятий ПМР на грань банкротства, могла вестись и сознательно, с целью их отжатия в пользу новых владельцев. И то, что новые собственники, действующие из-за спины Шевчука, получили пока что неработающие или низкодоходные предприятия, мало что значит. Здесь важно видеть перспективы. А они, в силу особенностей региона, у таких предприятий есть, хотя и довольно специфические. Далее, это команда "Шерифа". Холдинг "Шериф", конечно, и сам является крупным собственником. Но он не может существовать в вакууме. Ему нужно сотрудничество со структурами в сопредельных странах, и он вынужден считаться с интересами других бизнесменов на территории ПМР. При условии, что их бизнес достаточно крупный, а влияние в соседних странах достаточно велико. Так что тут тоже проходит публичный кастинг.  Параллельно с подковерными переговорами с другими заинтересованными сторонами. Вот, собственно и все участники конкурса. На президентских выборах это особенно заметно. Сначала конкурсов не было - был Смирнов и Ко, удачливый пират, захвативший территорию для бизнеса и удерживающий её. Но на выборах 2011 года уже был конкурс реальных претендентов. На конкурс была представлена старая команда Смирнова, которая сильно утратила связь с реальностью, уверовав в свою незаменимость, была команда "Шерифа", который слишком уж сильно и резко вытеснял из региона другие бизнесы, в том числе и достаточно влиятельные, и была команда Шевчука. На неё-то как раз и могли сделать ставку внешние по отношению к ПМР бизнес-сообщества, желающие приобщиться к прелестям и преимуществам непризнанности. И кто сказал, что ставка не была сделана, и что Шевчук победил вот прямо-таки случайно, удачно переждав борьбу двух своих соперников между собой? Удача не приходит сама - её надо делать. Что в действительности происходит в ходе нынешних "выборов" в ПМР? Картина на любых выборах в Верховный Совет и в местные советы будет, естественно, несколько смазана. Особенности выборного законодательства ПМР не исключают участия - и даже, при определенном везении, победы, и некоторого количества "кустарей-одиночек", которые войдя в ВС ПМР, будут играть собственную игру, примыкая то к одной то к другой команде, лоббируя те или иные законопроекты и т.п. В местных советах процент таких кустарей будет ещё выше. Но, собственно, команд на выборах будет две: команда Шевчука и команда "Шерифа". Какой может быть реальная поддержка одной и другой команды? Чьи голоса и позиции действительно имеют значение для исхода выборов? И насколько выборы в ВС и местные Советы могут повлиять на дальнейшие действия Шевчука и Ко? Вот тема для настоящего анализа предвыборной ситуации.        Очевидно, что борьба команд в ходе выборов будет идти за симпатии силовиков. Именно от них - от исполнителей на местах и их непосредственного начальства - и зависит сила давления, которую оказывают власти на любую оппозицию Евгению Шевчуку. В Центральной избирательной комиссии у Шевчука нет решающего преимущества, и за влияние на неё тоже будет идти борьба. И за комиссии на избирательных участках тоже пойдет борьба. Иными словами, реальная борьба будет носить исключительно аппаратный характер. Единственным серьезным оппонентом Шевчука при этом является "Шериф": недовольных действующей властью много, но у них нет ресурсов для борьбы. Однако имеет ли хоть какое-то значение её исход? Допустим, что "Шериф" удачно выступит на выборах. Допустим, что он даже получит большинство в ВС ПМР. Или, что более вероятно, хотя и не устойчивое большинство, но достаточную часть Верховного Совета, чтобы существенно влиять на его решения. Что дальше? Вариантов может быть несколько: от прямого противостояния команд - перед выборами оно резко обострилось, но это, впрочем, естественно, - до компромиссных договоренностей. Как эти игры скажутся на жизни жителей ПМР и на отношениях непризнанного анклава с внешним миром? Да никак! Потому что в любом случае, любая такая команда управляющих, что во главе с Шевчуком, который тоже, кстати, начинал в "Шерифе", как менеджер низшего звена, что во главе с каким-то назначенцем холдинга - и неизбежно, "потенциальным Шевчуков" с точки зрения будущих перспектив, будет решать одни и те же задачи. В интересах одной и той же, с достаточно незначительными вариациями, бизнес-группы. Которая может конкурировать внутри себя, и даже вести внутренние бизнес-войны, но по отношению к внешнему миру всегда будет выступать единым фронтом. Такова логика этого конфликта. Что это за группа? Это группа бизнесменов, желающих воспользоваться преимуществами работы в непризнанном государстве, где население, по определению, бесправно, где не надо заботиться о своей репутации, и о соблюдении каких-то там законов, поскольку тут всё решает грубая сила и близость к власти. Это открывает возможности, каких больше нет нигде. Примеры? Извольте. Тот же "Шериф" производит на своих подпольных фабриках огромные объемы контрафактных сигарет, которые наводняют весь регион - не заботясь о технологии и качестве, из любого сырья - но под известными брендами. Без акцизов, без контроля продукции - но в ярких пачках. И не платя ничего владельцам торговых марок. Существование этих производств было бы невозможно в любом признанном государстве. Но, с другой стороны, сырье для них и готовая продукция каким-то образом пересекают границу, причем в обе стороны. И было бы нелепо предполагать, что это возможно без влиятельных компаньонов в признанных государствах, граничащих с ПМР. МолдГРЭС, приватизированная при Смирнове властями незаконной ПМР. В обход законодательства Молдовы, чьей собственностью она, по всем законам и была. Перешедшая затем через промежуточного покупателя к РАО ЕЭС. Промежуточный покупатель был нужен для увода денег к семье Смирнова. И ещё для того, чтобы представить РАО ЕЭС не скупщиком краденного, а "добросовестным приобретателем". Так вот, МолдГРЭС производит из неоплаченного российского газа, долг за который вешается на Молдову, электроэнергию, которую продает в Молдову же, через оффшорную фирму-прокладку, причем за счет этой прокладки цена энергии для Молдовы возрастает в 4,5 раз - и молдавские потребители её вполне реально оплачивают. Вы поверите, что такая головокружительная схема может работать без прямого участия в ней, как минимум, российского и молдавского бизнеса? Молдавский металлургический комбинат, также приватизированный и акционированный, а затем многократно перепроданный в обход Молдовы, то есть фактически украденный у нее, и находящийся в настоящее время под контролем казахского миллиардера Талгата Байтазиева, за именем которого тянется длинный шлейф скандалов и сомнительных сделок, получает из Украины металлический лом. По большей части завозимый из зоны АТО - а по слухам, из непризнанных ДНР-ЛНР, где местные боевики режут на металл все предприятия без разбора. Он также потребляет российский газ, долг за который вешается, опять же, на Молдову. При этом, лом без проблем пересекает украинскую границу, а Молдова тоже без проблем выдает на готовую продукцию, произведенную на украденном у неё ММЗ, с помощью украденного у неё же газа, таможенные сертификаты. Вы верите, что это работает без участия бизнесменов из Украины, без молдавских чиновников, в конце концов - без банковских структур ЕС, с которыми Байтазиев, имеющий недвижимость и счета по всему свету, не может быть не связан? И таких схем в ПМР - десятки. Я назвал только три самых известных и очевидных. Это означает, что ни о какой непризнанности ПМР уже давно не может быть и речи. Непризнанность формальна. ПМР давно является международной бизнес-зоной, в которой не действуют международные законы. Никакие законы: начиная от прав человека и заканчивая правами на торговую марку, на собственность - да на что угодно. Однако экономическая деятельность этого анклава происходит, тем не менее, вполне свободно. Да - приходится платить Молдове за таможенное оформление. Да, приходится "решать вопросы" на границах. Но деньги платятся и вопросы решаются. И то, что какие-то предприятия вдруг останавливаются, означает, с точки зрения бизнеса, просто период реорганизации. Смены источников сырья и рынков сбыта, номенклатуры производимых товаров, решение каких-то вопросов по ввозу-вывозу. То, что какое-то количество бесправных рабов при этом останется без средств существования, никого не волнует. Все управленческие команды в ПМР в равной степени нарушают права и свободы жителей непризнанного анклава. Методы кампании "Шериф" в этом плане ничем не отличаются от методов команды Шевчука: тот же террор, вплоть до физического уничтожения неугодных, та же цензура в Сети - благо "Шериф" монопольно владеет в ПМР всей связью, то же бесправие работников. Потому что если этого не будет, если те, кто правит в ПМР, не будут вольны делать всё, что они хотят, без оглядки на любые законы, то само существование в поле непризнанности лишается смысла. Исчезают все преимущества - и остаются одни лишь неудобства. Кстати - цензура в Сети осуществляется совместно командой Шевчука и командой Шерифа. Провайдер-монополист закрывает доступ к сайтам, неугодным и одной и другой команде. В качестве примера приведу закрытие просмотра портала AVA.MD на территории Приднестровья. Закрыли по команде Шевчука, которому не понравилась критика в его адрес на портале. Но закрыл - по первому звонку, без каких-либо правовых судебных и прочих разбирательств единственный интернет-провайдер, который входит в холдинг "Шериф". А в Украине и в Молдове, через провайдеров которых никем не признанная ПМР получает выход в мировую Сеть, никто и слова против не сказал. Если это не прямое соучастие Кишинева и Киева в наступлении на права человека в Приднестровье, то, что это тогда? Но вернемся к теневым схемам и к пограничным проблемам. Разумеется, каждый полукриминальный или откровенно криминальный бизнес, работающий в ПМР (а держать в непризнанном государстве некриминальные бизнесы нет никакого смысла, их гораздо удобнее переместить на территорию в нормальном правовом поле!), решает свои проблемы самостоятельно. Но есть и общие интересы. Ближайший пример такого рода: близящееся истечение срока действия автономных торговых преференций, введенных Европейским Союзом для Молдовы, включая Приднестровье, с 1 января 2008 года по 1 января 2016. На смену им пришло Соглашение DCFTA, которое было подписано в пакете с Соглашением об Ассоциации. Но Тирасполь отказался присоединяться к Соглашению. И дело тут не в "геополитическом выборе", а в том, что такое соглашение предполагает игру по правилам, и контроль за их соблюдением. А это означает конец всего того, что, собственно, и придает непризнанности её сладость. Проблему надо решать, одновременно и не подписывая Соглашения, и сохраняя возможность торговать с ЕС. И комментаторы уже заговорили о том, что, мол, вот 1 января 2016 года всему в Приднестровье и настанет конец, поскольку без торговли с ЕС анклаву конец. Так вот, я думаю, что никакого конца не будет. Все противоборствующие сегодня в ПМР силы объединятся, и при поддержке - и явной, и тайной, своих партнеров за пределами ПМР продавят продление срока действия предыдущей системы. Сославшись, как на прецедент, например, на то, что это было сделано в прошлом году для Украины.  Будет, вероятно, использован и шантаж - мол, если отмените торговые преференции, то населению региона совсем уж настанут кранты. И под давлением этого хора вступление в силу DCFTA отложат для Приднестровья - продолжив практику его сепарации от остальной Молдовы, для которой она в силу уже вступило. И, как следствие, создав ещё один фактор для де-факто признания приднестровской независимости от Молдовы. Считайте это моим прогнозом. Так вот, этот прогноз не зависит от исхода выборов. Ничего в политике непризнанной ПМР, ни во внешней, ни во внутренней, от исхода выборов не изменится. Ни в отношении к населению, которое любая команда победителей будет рассматривать как бесправное рабское стадо, а ещё - как заложников и предмет шантажа и торга: закрутите нам гайки - в первую очередь сделаете хуже им. Ни во внешних контактах - в последовательном коррумпировании и разложении соседей, путем вовлечения их в свои криминальные схемы. О каких же выборах идет речь? Что такого выбирают в ПМР, чтобы об этом стоило говорить? Краткий итог Любой разговор о "выборах" в ПМР вреден с политической точки зрения. Сразу по многим причинам. Он создает иллюзии о существовании в ПМР какой-то представительской демократии - хоть в каком-то виде. Её там нет. О том, что там есть команды, с которым нельзя договориться - а есть, значит, и такие, с которыми можно. Это тоже ложь. С любыми командами из ПМР можно договориться только об одном: о ведении совместного криминального бизнеса и распределении доходов от него. И, к сожалению, со всеми командами из ПМР заинтересованные лица успешно об этом договариваются. Если бы этого не было - ПМР не получала бы сертификаты для торговли товарами, произведенными на украденных предприятиях, с помощью украденного газа и зачастую из контрабандного сырья. А заодно с этими сертификатами не получала бы карт-бланш на любые преступления, совершаемые по отношению к населению региона. Не получала бы возможности торговать с ЕС как часть Молдовы. Давайте назовем вещи своими именами: предоставляя тираспольскому режиму такие возможности Молдова, по факту, становится прямым пособником его преступлений. Не пострадавшей стороной, не жертвой агрессии, а, повторяю, прямым соучастником и пособником. И любые разговоры о "выборах в ПМР", вкупе с попытками о чем-то договориться с одной из команд, только маскируют эту нелицеприятную правду. И роль Украины в данной ситуации тоже ничуть не лучше. Украинский бизнес - и не только продавцы металлолома, но и торговые сети, вроде "Фуршета", "Мафии", "Касты" в последнее время интенсивно открывают свои представительства в Приднестровье. Уход российского бизнеса и замещение его украинским, а также расширение украинских бизнес-контактов с Тирасполем - а оно налицо -  означает одно: бенефициары выгодного проекта вовсе не собираются его сдавать. Они просто провели перегруппировку с учетом изменения политической ситуации. Анклав с бесправными рабами нужен и бизнесу в Молдове, и бизнесу в Украине. А "выборы в ПМР" - просто пиар-акция. Призванная оправдать сотрудничество с тираспольскими людоедами, совершенно реально установившими в левобережный районах Молдовы  - да-да, давайте напряжем память, и вспомним, где находится ПМР - абсолютно репрессивный режим. Имеющий очень много общих черт с СССР конца 30-х и с современной КНДР. Но если у них там происходят выборы, если президент цепляет галстук, а президентша отоваривается в супердорогих европейских бутиках - то они же цивилизованные люди! Европейцы, где-то даже. Ну, пусть непризнанные, дефективные - но, посмотрите, они же стараются! Вот, выборы у них! Так вот, в ПМР выбирать не из кого. И не нужно. Выбирать надо в Молдове и в Украине. Выбирать такие политические силы, которые смогут сдержать своих бизнесменов от соблазна заработать 300% прибыли на торговле белыми рабами из - повторюсь - захваченных международными криминальными структурами левобережных районов Молдовы. Правда, таких политических сил я не вижу ни в Молдове, ни в Украине. Так что и тут выбирать, в общем-то, не из кого. А рассуждения о том, кого лучше бы выбрать в ПМР сродни средневековой дискуссии: сколько же ангелов помещается на острие иглы? Отвечаю: ни одного не помещается. За отсутствием таковых. Нет там ангелов - а вот всякая грязь и возбудители отвратительных болезней, если игла грязная, там есть. Ровно так же, как и в ПМР. Не мешало бы провести дезинфекцию ПМР - точно так же, как и грязноватой иглы. Да только некому это проделать. Перспектива получить кусочек  300%-й прибыли от сотрудничества с бандитским анклавом туманит мозг заинтересованных лиц настолько, что они на голубом глазу заявляют, будто видели в Тирасполе какие-то выборы  и какую-то демократию. Закусывать надо, господа, когда принимающая сторона поит вас квинтовским коньяком - кстати, поит она вас за счет тех же приднестровских пенсионеров и бюджетников. Закусывайте, а если не дают на месте - так берите с собой, и никаких приднестровских демократов вам видеться не будет. Этим простым и полезным советом позвольте тему выборов при отсутствии выбора закрыть. На свете есть немало реальных вещей, изучать которые гораздо интереснее.